Книга формы и пустоты

Их небрежно брошенные тела сплелись в клубок ног, морд, крыльев, рук, плавников и мохнатых лап. Там были пластмассовые ящики с машинами, поездами, лошадками и целыми игрушечными городами. На крючках над большим кукольным домиком безвольными ангелочками висели марионетки. Фасад у дома отсутствовал, как у зданий в репортаже о бомбежках. В домике стояли миниатюрные кроватки, стульчики, столики, а на полу валялись крошечные деревянные человечки. И все игрушки в приемной кричали такими страшными, дикими, искаженными от ужаса и боли голосами, что Бенни сам едва не выбежал из комнаты с криком. Он сел на маленький красный стул, уперся руками в колени и стал смотреть вниз, стараясь не раскачиваться, не вести себя странно, хотя, вообще-то, было уже поздно. Ну, по крайней мере, доктор не знает про голоса, и говорить ей Бенни не собирается. Он усвоил урок, полученный в кабинете директора. Люди ничего не понимают.

Аннабель села рядом с ним на такой же маленький синий стул, в обнимку со своей объемистой сумочкой, и стульчик под ее крупным телом стал казаться еще меньше. Доктор Мелани сидела на желтом стульчике с другой стороны низкого игрового столика. Стол был зеленый, с моющейся столешницей, края которой были закруглены, чтобы дети не поранились. Не очень-то она похожа на врача, подумала Аннабель. Доктор Мелани выглядела болезненно худой, на ней были розовые джинсы-стрейч и светло-голубой свитер. Ее пастельно-розовый лак для ногтей идеально подходил по цвету к джинсам. Когда она объясняла Аннабель возможные побочные эффекты риталина, она казалась ребенком, напустившим на себя серьезности.