А единороги будут?

– Точно… Нет. Все время забываю об этом.

Спокойствие, главное, спокойствие, как завещал великий Карлсон. А то я сейчас совершу какую–нибудь очередную глупость, получу улыбку–приз и разочарование мужа… Почему–то ни первого, ни второго мне не хотелось. Муж мне начинал нравиться, с Рикиши, вообще, все давно понятно, да даже сытый Чхар вызывал желание не придушить, а договориться, и, главное, спасти его от поцелуя с пауком, или как там этот яд у него в крови называется?

Так что я собралась с мыслями, сосредоточено обдумывая, что я еще не спросила важного, о чем неплохо было бы поинтересоваться.

– Но на ТинНигх и КийЛунь все в курсе той милой легенды про драконов? – неожиданно мои мысли с предстоящего бракосочетания вновь вернулись к рассказанной Рикиши сказочке.

– О, нет, госпожа. Тех, кто помнит про драконов, осталось очень мало, а уж знающих про жрецов, вообще, единицы, и все они поклоняются одной и той же богине, – улыбки Бхинатара тоже были быстрыми, но более заметными, чем у Рикиши.

Белые зубы сверкнули, подчеркивая черноту кожи. Губы и у него, и у Чхара были сероватыми, с едва заметным розовым оттенком. Брови и ресницы – чуть темнее, чем волосы. А глаза – блекло–голубые, только у брата с уходом в серый, а у мужа – в лазоревый.