Вот теперь ты пожалеешь, Кулакова!

– Что за глупость? Это ерунда, а не работа! Бросай!

– Не могу, пап! Ты же сам учил меня быть ответственной, не бросать начатое дело на середине. Вот я и стараюсь. – Он запыхтел сердито, а я преданно в глаза ему смотрела, дескать, с радостью бы пришла, но судьба-злодейка против моего воссоединения с прынцом. – Все. Папа, мама, спасибо за ужин, мне пора. Я очень устала, хочу прилечь.

– Иди, дочка, – выдохнула мама, тщательно скрывая недовольство.

Похоже, сегодня она честно вознамерилась быть «хорошей» до самого конца. Как только не разорвало беднягу.

Я сбежала к себе в комнату, прикрыла дверь, чтобы не мешал телевизор в гостиной, взяла новую книгу и завалилась на кровать, намереваясь остаток вечера ни о чем не думать, просто отдыхать. От Северных Оленей, от родительской критики, от Стасиков, которых настойчиво пророчат мне в мужья.

Устроившись поудобнее, наконец, рассмотрела вблизи книгу, прихваченную из офиса. Мягкая ядовито-желтая обложка, на которой изображена женщина с чудовищно волосатыми ногами, повергшими меня в ступор. Ну… такое себе начало. Решила сразу крест на шедевре не ставить, а немного полистать, посмотреть, что к чему. В результате через три минуты смеялась, зажимая рот рукой, дабы не привлекать к себе внимания. Маменьке категорически нельзя такое показывать – не оценит. Ей, выросшей на интеллектуальном юморе Жванецкого, вряд ли зайдут шутки о волосатых ногах и прочих прелестях женского организма.