Искупительница

– Мы справимся, – пробормотала я, издав нервный смешок.

– Он не примет помощь, – предупредила Мбали, когда мы прибыли к крутой лестнице, ведущей в Небеса.

Я заставила себя отпустить сомнения и улыбнулась ей:

– Конечно, примет.

Я старалась не думать о том, что только вчера слуга украдкой вручил мне записку, слова которой были выжжены на телячьей коже – так работал Дар Таддаса.

«До меня дошли слухи о готовящемся побеге. Если эти слухи правдивы, то ты поступаешь глупо.

Ради Ама, я ведь убил императора!

Никто меня не заставлял. Я был в своем уме. Какую бы привязанность ко мне ты ни испытывала, я всего лишь пожинаю то, что сам же посеял. Твое положение сейчас и без того достаточно шаткое. Я не утяну тебя на дно за собой: не давай жителям Аритсара лишний повод усомниться в твоем праве на трон.

Однажды я сказал тебе: справедливости нет, есть только порядок. Но я ошибался. Иногда справедливость и порядок – одно и то же.

Оставь меня, ученица. Я присоединюсь к Шествию Эгунгуна».

Таддас не подписал письмо. Его перстень-печатку отобрали при аресте – кроме того, он знал, что в подписи нет нужды. При каждом прикосновении к записке я чувствовала своим Даром руки бывшего наставника, его боль и решимость. Вероятно, он намеренно усилил свои чувства, когда писал это, зная, что они передадутся мне от бумаги.