Вкус яда

«Я зеркало, – сказала она. – Все, что ты видишь прямо сейчас, – твое собственное отражение».

Я ошибся, когда решил, что она колдунья. Полагаю, ее слова также объясняют, почему описания ее внешности вообще не включали никаких физических характеристик. Если, глядя на нее, человек видит только отражение своих лучших или худших качеств, он не замечает ни одной из черт Астрид. Только любовь или ненависть к своему собственному отражению. Как, например, ее бывшая работодательница, которая утверждала, что у Астрид глаза цвета фиалки. Или как королева Трис, которая упомянула собственные розовые волосы и смуглую кожу.

Однако, когда я смотрю на нее, я не вижу ничего отчетливого. Ничего, что имело бы смысл.

Я полагал, что ее магия не позволила мне выполнить задуманное. Из-за нее я не мог вырвать сердце Астрид, даже когда мой разум подгонял меня, даже когда я приказывал своим пальцам превратиться в когти и закончить эту сделку, чтобы позже попросить прощения у Всесущей. Но чувство, которое я испытываю рядом с этой девушкой, осознание того, насколько она маленькая и уязвимая, раздражающая необходимость делать все возможное, чтобы защитить ее… совсем не вяжется с тем, как, предположительно, устроена ее магия. «Маленький» и «уязвимый» – качества, которыми я не обладаю, но которые ценю и не осуждаю в других.