Десятый самозванец

– Для того, что бы знать, – сказал приказной, вытаскивая из-под стола сундучок, окованный железными полосами. Достав из него лист бумаги, перо и медную чернильницу с крышечкой, добавил: – Лучше бы ты лом серебряный нес. Лом-то серебряный – р-раз и, взвесили. А ефимки-то, считать придется.

Когда пересчитали, подьячий (или, кто он там?) записал общий итог на бумажку и сказал:

– Ступай теперь прямо, до самого колодца. Как дойдешь, то свернешь направо. Там, казенные избы да палаты стоят. И дьяк там с денежного двора сидит, али – подьячий. Найдешь кого да и обскажешь, что к чему, а он и распорядится. А там – либо прямо при тебе все сделают, али – готовыми копеечками дадут.

Войдя в огромный двор, покрытый драночной крышей на столбах, Тимофей с недоумением закрутил головой – а куда тут дальше-то идти? Где тут, прямо-то? Если, прямо идти, то стоят навесы, под которыми сидят и стучат молотками хмурые мужики. Присмотревшись, Акундинов понял: «Мать честная, так они же из проволоки копейки чеканят!» И, никакого уважения ни к серебру, ни к тем маленьким чешуйкам, за которые на большой дороге могут и кишки выпустить! Хотя, как заметил наблюдательный глаз старшего подьячего, копеечки мастера стряхивают ни куда попало, а кожаные мешочки, которые, после их заполнения, забирают чисто одетые мужики и куда-то уносят.