Жизнь – сапожок непарный. Книга вторая. На фоне звёзд и страха
В память о днях на бирже остались его строчки:
- Всё ярче мне день этот помнится!
- На бирже, на конском базаре,
- Вы зябли, великая скромница,
- Ни с кем там не будучи в паре.
- Вот так на чужбине встречаются!
- А вечером, словно в тумане,
- Москва перед нами качается,
- Мы бродим одни, марсиане.
- На глупую долю не сетуя,
- Бездомны на целой планете,
- Как вольно мы дышим, беседуя
- О самом заветном на свете…
– Кто оказался прав? Видишь, что значит вооружиться терпением? – сказали «старшие дети». – Молодец! Поздравляем.
Александра Фёдоровна – потише, потеплее:
– Вот ты и устроилась на работу, Томочка!
Я крепко её обняла:
– Спасибо вам, Александра Фёдоровна. Как я смогу отблагодарить вас за всё?
Иногда казалось, что Судьба двурушничает: законспирированно, тайно дает мне частные уроки азбуки, благодаря которой я могу считывать с её матриц какие-то предвестья. Для достижения желаемого, однако, мне был как бы определён единственный способ: выстрадать это безмерной тратой сердца и уймой физических сил. Финальный день биржи подтверждал, что условия – незыблемы и неотменимы. Ведь моей собственной инициативы или заслуг в устройстве на работу не просматривалось.