Нюрнберг

Волгин прополз по-пластунски к стене, достал из нагрудного кармана осколок зеркальца, бережно завернутый в тряпицу. Вложил его в ладонь и высунул руку наружу.

Зеркало отразило пустую улицу, дымящиеся руины.

С помощью зеркала Волгин изучал окна дома напротив, откуда, по его предположению, мог раздаться выстрел. Выбитые, без рам окна были пусты и безмолвны. Кладбище, а не дом.

Наконец Волгин заметил легкое движение на уровне четвертого этажа. Мимолетное. Но Волгин уже знал: именно за этим окном притаился снайпер.

– Ждите здесь! – кратко распорядился Волгин и исчез в развалинах.

Если исходить из устава, это было нарушение. Командир группы не должен подвергать свою жизнь опасности. Надо было послать кого-нибудь из солдат.

Однако Волгин понимал, что с этим делом способен справиться только он один. Другие просто сложат головы. А мальчишкам погибать в последние дни войны – как вот этому безусому Титову – никуда не годится.

Волгин, будто кошка, неслышно взлетел по полуразвалившейся лестнице на третий этаж, стараясь, чтобы под подошвами не скрипели отколовшиеся от стен камешки и песок.