Стрекоза в янтаре

– Настоящий? – спросила я, присаживаясь за исцарапанный дубовый стол.

Мэтр Раймон поднял на меня глаза и улыбнулся:

– Мой крокодил? Ну разумеется, мадонна. Придает клиентам чувство уверенности, что они попали по адресу.

Он кивнул в сторону полки, тянувшейся вдоль стены на уровне глаз. Она была уставлена белыми керамическими сосудами с причудливой позолотой на каждом. Там были изображены цветы и звери, и к каждому прикреплена бирка с рецептом. На трех ближайших ко мне сосудах красовались бирки с надписями по-латыни, и я с некоторым трудом, но все же перевела: крокодилья кровь, печень и желчь того же зверя.

Я взяла один, вынула пробку и осторожно принюхалась.

– Горчица, – сморщив нос, заметила я, – и чабрец. Но как это вы умудрились придать снадобью столь омерзительный вид?

Я слегка наклонила сосуд, разглядывая жирную черную жидкость внутри.

– О, да этот хорошенький носик, мадонна, у вас не просто для украшения! – На жабьем лице расплылась широкая улыбка, обнажая крепкие голубоватые десны. – Эта черная жидкость – перегнившая мякоть тыквы, – сознался он и, понизив голос, добавил: – А что касается запаха… так это настоящая кровь.