Мадина

– Вот что, милая. Я тебе не львенок. Львенок вырос в грозного бешеного льва и запросто перегрызет глотку любой шлюхе и выплюнет ее в первую попавшуюся мусорную кучу. Потому что у льва аллергия на шалав вроде тебя!

Лицо Анечки тут же скривилось:

– А знаешь, я ни о чем не жалею! Все равно бы у нас ничего не вышло: ты не амбициозен, не сможешь заработать столько, чтобы твоя семья ни в чем не нуждалась! Я жалею, что потратила целый год своей молодости! А она, считай почти прошла! – и картинно заламывает руки.

– Тебе двадцать, девочка, – саркастично замечаю я, ухмыльнувшись уголком губ.

– Вот именно! Двадцать! Время, когда хочется романтики, внимания и любви, чтобы меня одаривали подарками …– мечтательно протянула эта мелкая сучка.

– У тебя это все было, Аня. Просто ты не сумела этого оценить. А теперь прощай. У меня много дел.

И я ушел. Больше я не работал в этой больнице ни дня. Не видел и не слышал ни про Аню, ни про, упаси Господь, Всеволода Геннадьевича. Неделю я пил, не просыхая. Ни друзья, ни бывшие коллеги, ни дядя не могли воззвать к моему разуму. А мне просто нужно было напиться. Напиться, заспиртовать то ужасное чувство обиды, несправедливости, гадливости и использованности. А потом поднести к нему зажженную спичку и бах! Стоять на краю и смотреть, как догорают останки этого мерзкого чудовища вместе с любовью. Ну ее к херам! К счастью, в мире еще полно всякого разного, что может принести неземное удовольствие. Так что будь благословенен тот, кто придумал секс, наркотики и рок-н-ролл.