Мадина

Нармин родилась раньше положенного срока и была очень слаба. Неней рассказывала, врачи говорили, что она не выживет, но девочка справилась и начала набирать вес, и скоро смогла даже самостоятельно дышать. Однако, преждевременные роды не прошли бесследно для детского организма: у нашей малышки был слабый организм в целом и больное сердце, которое впоследствии и стало одной из причин ее смерти.

Говорят, что можно осиротеть, потеряв одного из родителей. Но в тот злополучный весенний день я осиротела, потеряв сестру. С огромным стыдом сегодня я в свои двадцать два года признаюсь, что потеряй я отца, наверно, не проронила бы и слезинки в день его кончины. Как он в день смерти и похорон нашей малышки Нармин. Да простит мне Бог мои грешные мысли.

В тот день он был в неизменном черном костюме и белой рубашке. С гордо выпрямленной спиной и с абсолютно без эмоциональным лицом. Словно он на очередном совещании директоров слушает доклад подчиненных. Ни единой слезинки или тени грусти на лице. Я, стоя рядом с мамой и прижимаясь к ней изо всех сил, ища поддержки и заливаясь слезами в свои одиннадцать лет, не могла понять, как можно не плакать: ведь сейчас нашу малышку увезут, закопают, а мы с мамой не сможем даже попасть на кладбище, пока не пройдет семь дней3! А отец стоит так, как будто все идет должным образом.