Тридевятое счастье

– Да ты, оказывается дрянь иномирная, – прорычал, отпуская девку и отряхивая брезгливо руку.

– Да что ж вы наветы кидаете? – грозно обвинил Яромира стоявший за спиной повар.

– Не лгу я, – усмехнулся сыскарь. Сделал пас рукой и в воздух взметнулись голубые искры, подтверждающие его слова. Кухонные работники тотчас трусливо зашептались и посмотрели в сторону девицы с испуганным отвращением.

– Я не воровка! – возмущенно заявила та.

Яромир прищурился, глядя на девицу. Щечки заалели, волосы огненными язычками выбившись из косы, обрамили лицо, а глаза так и сверкали негодованием. Видно было, что боится так, что поджилки трясутся, но виду старается не показывать.

Посмотрела Яромиру за спину:

– Руслав, я клянусь тебе – не воровка я, – проговорила жалобно.

– Сыскари не лгут, Алёна, – покачав головой, повар сделал пару шагов назад.

– Верно подметил, – кивнул Яромир и велел воровке: – За мной следуй.

Хотел уж направиться на выход, но девица заупрямилась:

– Никуда я с вами не пойду! Сначала предъявите обвинения и доказательства моей вины! – потребовала с напускной бравадой, на что Яромир, заломив бровь, грозно глянул на бесстыдницу. Думал от его зловещего взгляда девица испугается, но она лишь подбородок вздёрнула, да руки в бока упёрла. Стремительно приблизившись, ухватил её запястья, и, прошептав: «Оковами связываю», – резко отступил.