Дорогой интриг

А напоследок родительских нотаций было столько, что моя голова не сумела их все в себя вместить.

– Не позволяйте скомпрометировать вас… Не вселяйте пустых надежд в сердца кавалеров… Будьте осторожны в словах… Не забывайте о том, чему я учила вас столько времени… Скромность и послушание!.. Не выпускайте на волю ваш резвый нрав…

И к каждому наставлению матушка прилагала бесконечно долгую лекцию с предположениями о моей дальнейшей судьбе, одно ужасней другого, с использованием многострадальной девицы О… если, конечно, я вздумаю ослушаться. И почти всё это она повторила мне перед отъездом, правда, в значительно укороченном варианте. И если бы слова баронессы были камнями, то надо мной уже возвышался бы высокий холм, а я превратилась в расплющенный кусок несчастной плоти.

– Я не заставлю вас краснеть, матушка, – клятвенно пообещала я и выдохнула с облегчением, когда карета тронулась с места.

Впрочем, матушкины поучения сменились поучениями наставницы, прим-фрейлины, герцогини и, конечно же, дядюшкиными. Однако, в отличие от баронессы Тенерис, запугивать меня никто не собирался. Предупреждать, предостерегать, направлять и указывать – да, а рассказывать страшные истории, как моя дорогая родительница, никому бы и в голову не пришло. И уже за одно это я была безмерно благодарна графу Доло с его решением забрать меня из-под крыла родительницы.