Титан

– Ах ты, разбойник! – говорила она шутливо. – Я тебя насквозь вижу. Думаешь, я не замечаю, как ты заглядываешься на женщин? Эта стенографисточка у тебя в конторе очень недурна. Наверно, ты уже за ней приударил.

– Не глупи, Эйлин, – отмахивался Каупервуд. – Ну, зачем говорить глупости! Ты прекрасно знаешь, что я никогда не свяжусь с какой-то стенографисткой. Контора – неподходящее место для флирта.

– Неподходящее? Ну уж не втирай мне очки. Будто я тебя не знаю! Для тебя всякое место подходящее.

Каупервуд смеялся, а за ним смеялась и Эйлин. Она ничего не могла с собой поделать. Слишком уж она его любила. В нападках ее не было настоящей горечи. Часто, обнимая и нежно целуя ее, он шептал: «Моя крошка! Моя рыжая кукла! Правда, что ты меня так любишь? Тогда поцелуй меня». Они оба пылали какой-то первобытной страстью. И пока жизнь не отдалила их друг от друга, Каупервуд даже представить себе не мог более восхитительного союза. Они не ведали того холодка пресыщенности, который нередко переходит во взаимное отвращение. Эйлин всегда была ему желанна. Он подтрунивал над ней, дурачился, нежничал, зная наперед, что она не оттолкнет его от себя чопорностью или постной миной ханжи и лицемерки. Несмотря на ее горячий, взбалмошный нрав, Эйлин всегда можно было остановить и образумить, если она была не права. Она же, со своей стороны, не раз давала Каупервуду дельные советы, подсказанные ее женским чутьем. Все их помыслы занимало теперь чикагское общество и новый дом, который они решили строить в надежде упрочить таким образом свое положение и войти в круг избранных. Будущее представлялось Эйлин в самом розовом свете. Есть ли в мире женщина счастливее ее? Фрэнк так красив, так великодушен, так нежен! В нем нет ничего мелочного. Пусть он даже иногда заглядывается на других женщин, что из того? В душе он ей верен; и не было еще случая, чтобы он ей изменил. Хотя Эйлин знала Каупервуда достаточно хорошо, она все же не представляла себе, как ловко он умеет изворачиваться и лгать. Но пока что он действительно любил ее и действительно был ей верен.