Пятый кодекс

Андрей уже был готов, как обычно, опустить кресло и, надев наушники с любимыми медляками хард-рока, погрузиться в царство Морфея, но произошло событие, которое заставило журналиста нарушить традицию долгих перелётов. В салон вошёл индеец. Сказать, что он был неприметен, – значит обидеть всех этнографов мира. Это был мужчина лет шестидесяти, в большой ярко-полосатой шерстяной накидке. «Как у бабушки в селе, в комнатах на полу», – тут же заметил про себя Андрей. Но даже если бы журналист сказал это вслух, коренной житель Мексики не понял бы ни слова. Весь увешанный амулетами, точно сказочный персонаж на карнавале, с длинной чёрной косой до пят, он невозмутимо прошёл между сидений и опустился в кресло рядом с журналистом, не сказав ни слова.

– Буэнос диас! – порывшись в скудном лексическом запасе, произнёс Андрей.

Но старый индеец, как говорится, даже ухом не повёл. Андрей почувствовал на себе взгляды Изабеллы и Руслана, сидящих впереди и обернувшихся назад.

– Мучас грасиас! – добавил Рогов, обращаясь к индейцу, и посмотрел на молодёжь: – Чего уставились? Своими делами занимайтесь.