Механические птицы не поют

Он знал, что на корабле никто не умер, поэтому историю слушал отстраненно, чувствуя, как после микстуры отступает, наконец, тошнота.

– Дверь открылась, – сказала Эльстер и замолчала, словно закончив рассказ.

– Дверь… открылась?

– Да, Уолтер, закрытая, герметичная дверь, побери ее, открылась. Закрытая снаружи дверь. Девочку вроде отнесли к доктору.

– Может, кто-то снаружи…

– Коридор был пуст. Никого там не было. У двери крутились пять или шесть женщин, даже эта, Бекка, зачем-то с ними, хотя толку от нее…

– Она просто тоже пыталась хоть чем-то помочь.

– Как открыли дверь, Уолтер? Я потом проверяла – у нее снаружи замок, тугой вентиль. Он бы сам не открылся.

– Не знаю. Скажи, чем тебе так не нравится Бекка? По-моему, совершенно безобидная юная мисс…

– Ненавижу их, Уолтер. Терпеть не могу. И ее трижды распроклятого святого патера Штольца – ненавижу.

– Но он же пытался…

– Уолтер, – с жалостью сказала Эльстер, – патер Штольц ходил в бордели ровно затем же, зачем и все остальные. То, что он потом карябал в письмах «Парнасу» для очищения совести, мне совершенно неважно. Важно то, что он прикрывал свои походы благовидным предлогом. И чтобы ты знал, ему нравятся те самые Пташки. Лет пятнадцати, и чтобы глаза закрывала, когда…