Перегрузка

– Прости, так вышло. Слишком много всего навалилось. Позови маму к телефону.

После очередной паузы он услышал тихий голос Руфи:

– Ним?

Он нажал кнопку приема:

– Целую ораву надо от телефона отогнать, чтобы тебя услышать.

Не прекращая разговора и держа баранку одной рукой, он перестроился. Мелькнул дорожный указатель: до поворота на Сан-Рок оставалось полторы мили.

– Потому что дети рвутся поговорить? Просто они в последнее время редко видят тебя дома.

Руфь никогда не повышала голос, ее слова всегда звучали мягко, даже когда она его упрекала. Про себя Ним признавал, что упрек справедлив. Зря он вообще поднял эту тему.

– Ним, мы слышали про Уолтера и остальных. Сказали в «Новостях». Это большое горе, я соболезную.

Она говорила искренне: Руфь знала, как близко они дружили с шефом. Она хорошо чувствовала такие вещи, пусть даже во многом другом они с Нимом расходились все дальше и дальше. Не сказать, что они стали относиться друг к другу враждебно, – совсем нет. Руфь, спокойная, невозмутимая Руфь никогда такого не допустит, убеждал себя Ним. Он видел ее мысленным взором: сдержанная, собранная, мягкий взгляд серых глаз полон сострадания. Чем-то похожа на Мадонну. Очень привлекательная женщина, Руфь отличалась и подлинной внутренней красотой. В такой момент она, конечно, рядом с Лией и Бенджи: разговаривает с ними, объясняет им все как равным. Ним всегда уважал жену, особенно за то, какой матерью она была их детям. Просто их брак стал… неинтересным. Скучным. Про себя Ним сравнивал его с гладкой дорогой в никуда. И было что-то еще – может быть, следствие их общей неудовлетворенности. В последнее время у Руфи появились какие-то свои дела, о которых она предпочитала не рассказывать. Несколько раз Ним звонил, ожидая застать ее дома, – и не заставал. Она вроде бы отсутствовала весь день, а от объяснений позже уклонялась. Неужели завела любовника? Не исключено. Интересно, сколько времени пройдет и как сильно они отдалятся, прежде чем возникнет какая-то определенность, какой-то открытый конфликт…