Усто Мумин: превращения

«…Я пробовал в те годы себя в сочинении стихов, казавшихся мне современными и убедительными. Правда, это мнение разделяли и мои товарищи, и даже редакции газет и журналов, в которых печатались мои потуги. Вот, например, одно мое стихотворение о весне.

• Вернулся из дальних угодий
• В земле молодой Сварог.
• Синим вином половодий
• Напилась вдоволь Земля.
• Смеется пастуший рог
• Голым веселым полям.
• Облаков белогрудых творог
• На кубовой скатерти неба,
• И ответное небо
• В тарелках луж на дорогах.

• И в нашем городе сером
• После долгого сна
• Гуляет по мокрым скверам
• Радостная весна.
• Тает холодный туман душ
• В свете апрельского солнца.
• Кто-то белые ландыши
• Бросил в мое оконце.
• И меня на улицу грязную
• Увлек весенний поток
• Догонять, молодость празднуя,
• Мелькнувший красный платок»[55].

Впоследствии, сообщает Николаев, его поэтическая тетрадка потерялась во время фронтовых спектаклей 1919 года, однако сам автор не очень печалился, самокритично говоря, что его поэзия так и не вышла «из младенческого состояния»[56].

По сложившемуся канону биографий выдающихся личностей в их детстве обязательно отыскивается среда, формировавшая их. По шаблону – это «поля», «леса», «полноводные реки» и другой ландшафт, глядя на который, будущий гений должен был напитываться творческими соками. Собственно, такие детство и юность Николаева уже есть – в монографии Софьи Круковской: