Испытание

– Пожалуйста, – молю я, выгнув шею и запрокинув голову. – Хадсон, пожалуйста.

– Пожалуйста, что? – рычит он, и голос его звучит так хрипло, что я едва узнаю его.

Я хочу ответить ему – пытаюсь ответить ему, – но мой голос теряется в урагане страсти.

И, когда он наконец припадает губами к любимому месту на моем теле – там, где бьется пульс на горле, – все мое существо отчаянно требует его.

Он целует меня один раз, два – и вот так просто моя кровь будто превращается в бензин, а кончик его клыка, который скользит по моей коже, есть не что иное, как спичка, воспламеняющая меня даже до того, как он стонет и наконец – наконец – впивается в меня.

Его руки стискивают мои бедра, и на один короткий миг я ощущаю острую боль, когда его клыки пронзают мою кожу и проникают в вену. Но эта боль быстро проходит, и остаются только наслаждение и жар. Жар, который обдает мою кожу, переполняет мою кровь, обжигает нервные окончания. Жар, который затопляет, захлестывает меня, который заставляет меня гореть.

Меня сотрясает дрожь, бьют электрические разряды, и я загораюсь, как северное сияние, пляшущее на ночном небе Аляски. Хадсон вонзает свои клыки все глубже – и я думаю, что в легендах о вампирах все неправильно. В них говорится, что укусов вампиров следует бояться, но в укусе Хадсона нет ничего пугающего, если не считать тех ощущений, которые он будит во мне. Если не считать того, как отчаянно он заставляет меня хотеть его – настолько, что все остальное перестает существовать.