Лунная Ведьма, Король-Паук

– Гостей, – поправляется он.

Они тянутся вдоль реки и минуют стены Джубы, где через каждые несколько шагов стоит лошадь с седоком, одетым в доспехи, как воинский эскорт.

А этот провожатый!.. Семикрылы даже в самый жаркий день одеты в черные туники с синими кушаками, и бо€льшая часть лица у них сокрыта. Этот же смотрится им полной противоположностью. Во-первых, он почти весь в зеленом, на спине у него бронзово-черный щит. А на его боку Соголон замечает длинный клинок – ятаган, с которым она вскоре научится обращаться. Зеленая кольчуга, зеленая туника, кожаная перевязь и длинный, струящийся зеленый плащ, в который он кутается, как хозяйка в свои одеяла. Огненно-золотистые волосы и косматая борода; лицо худое и с полными губами, придающими вид скорее улыбчивый, чем нахмуренный, а голос подобен течению реки. Такие к мисс Азоре не наведываются. Соголон смотрит на его лицо, как бы заостренное; в этой бороде есть что-то озорное или даже смешливое. Это не тот человек, который ходит в дома терпимости, потому что это просто не его. Красивый? Соголон едва знает это слово или как его использовать. Иногда она специально смаргивает, но всё, что видят ее глаза, это его волосы, скулы и губы, кожу, подобную кофе с молоком, как раз в нужной пропорции, веселые, смелые глаза. Смеются ли они и тогда, когда остальная часть его лица этого не делает? А усмешка в них, не адресуется ли она ей – даже когда он отворачивается, чтобы вести караван? На своем речном маршруте процессия дважды останавливается. Первый раз – дать отдых лошадям, а второй ее останавливает госпожа, потому что иначе они доберутся до Фасиси слишком рано, что будет «непоправимой потерей лица», ее фраза, слово в слово. Оба раза тот человек моется, хотя никто другой этого не делает.