Улица Яффо

Жорж не хотел говорить о том, что произошло дальше. Не при детях. Не в присутствии тестя. Только ночью, полагая, что остался наедине с Мариам, он рассказал жене дальнейшее. Амаль не спала, она босиком прокралась к зарешеченному окну, выходящему во двор, где сидели Жорж и Мариам. И все слышала.

Его остановил армейский патруль, искавший мародеров и арабов. Жорж пытался сопротивляться, его избили, связали и запихнули в джип, который перевозил пленных в Аджами. Ему повезло – один из солдат узнал его. Яков, сын Аврама Леллуша, которому не исполнилось еще и двадцати. Жорж приходил к ним в гости на рождение Якова, на его обрезание и бар-мицву. Яков был потрясен, узнав друга своего отца. Он не сказал ни слова, и Жорж понял, что лучше не открывать их знакомство. Яков переговорил с офицером, потом вернулся в машину и повез пленника в сторону Аджами. Они обменялись парой фраз. Как отец. Хорошо. А мать. Хорошо. Про их Яффу, которая уже не была их Яффой, оба молчали – так из суеверия или почтительности ради не говорят плохого об умирающем. На темном углу Яков остановился, развязал Жоржа и отпустил. Мазаль тов. На восток из города, через чертополох, в поля, в ночь. Когда Жорж бежал прочь от берега, сердце его взбунтовалось. Хотелось вернуться к морю, в прошлое, ко всему, что окружало его и взрастило его. Родина – это как кожа, и его кожа горела.