Дом на берегу океана, где мы были счастливы

А потом, по завершении медицинской пятнадцатиминутки, я наслаждалась их обществом. Мы устраивались за низким столиком, за которым обедали подростками, они готовили мои когда-то любимые блюда, и я заставляла себя немножко поклевать, чтобы не огорчить их и не напугать. Мы сочиняли друг для друга сказку, и они это прекрасно понимали. Поев, я ложилась на диван, а они садились на пол поближе ко мне, и мы разговаривали.

Точнее, я слушала их. Сестры рассказывали мне о своих мужьях, о моих племянницах и племянниках, жаловались на то, что боятся старости, – эти жалобы были их прямой обязанностью, мне хотелось, чтобы они сетовали и придумывали для меня кризис сорокалетнего возраста со всеми подробностями. Они наперебой доказывали насущную необходимость инъекций ботокса и утренних пробежек. Я смеялась. Им от этого становилось легче, мне тоже.

В тот день они погрузились в воспоминания детства. Такое случалось очень редко. Уже давно мы жили настоящим, и это никак не было связано с моей болезнью. Мы никогда не мусолили прошлое. Нам это было не интересно. Мы жили.