Абсорбент. Маньяк, который меня любил

Вот и в этот раз так же. Аня бездумно коснулась и скользнула пальцем по бумаге, обводя изгибы своего нарисованного тела. Недостаток художественных навыков Коля всегда компенсировал мельчайшими подробностями, и в который раз к страху и отвращению Ани примешалась досада. Если бы она тогда не пошла на поводу у окружающих, не поддалась слабости, не поверила бы, что это и есть настоящая любовь, разве сейчас ей было бы так страшно?

На рисунке разрез был изображен крест-накрест, кожа отведена в стороны аккуратными треугольничками, как на средневековых гравюрах. Как и там, жертва, то есть она, Аня, была еще жива и, казалось, сама с неудовольствием взирала на беспорядок в своих внутренностях. Ане оставалось надеяться, что и внутренности Николай срисовывал с гравюр или из анатомического справочника, а не вскрывал кого-то для этого. Все вокруг в один голос твердили, что это лишь эпатаж, и Николай физически не способен на то, чтобы реально кого-то вскрыть, даже труп, но Аня больше не верила им.

С трудом отведя взгляд от развороченного нутра, находящегося точно под ее крупной родинкой чуть ниже груди и до завитков внизу живота, Аня посмотрела на темную кляксу, которая вела от живота в сторону. На краю стекающей кляксы была тщательно вырисована матка. Аню замутило, как и этим утром, когда она вспомнила сон, и она снова коснулась живота. Кажется, Коля, словно зверь, чуял, что ее пугает больше всего. Маленькие женские хитрости не помогали преодолеть страх. Ни новая съемная квартира, ни новый парень, который, в отличие от предыдущего, не считал ее чокнутой и заочно не боялся преследующего ее психопата, ни эпиляция, благодаря которой рисунки Николая хоть немного, но стали менее точными, – ничто не помогало.