Десять правил обмана

Как по щелчку, комната вдруг словно уменьшилась в размерах. Странно, но она смогла вдохнуть. Оттолкнувшись, она встала, случайно задев его бедро рукой. Эверли достала бутылку воды из сумки и, выпив, ждала, пока пройдет сухость в горле. В его тоне совсем не было ни снисходительности, ни осуждения. С вашей тревожностью.

– Извините. Я сказал что-то не так?

Она повернулась, стараясь держать эмоции под контролем.

– Я просто… Чаще всего люди вообще не говорят о такой моей черте, как тревожность. Вот про мои рыжие волосы говорят, а про мою тревожность – нет.

– У вас каштановые волосы, – нахмурился Крис.

Эверли подавила улыбку, прикрыла глаза и поглубже запрятала свои чувства.

– Забудьте.

Сейчас не время говорить ему, как приятно, когда кто-то воспринимает ее тревожность как нечто вполне приемлемое, такое, к чему легко приспособиться, как к ужину с вегетарианцем.

Ее родители, бывшие друзья и парни описывали ее по-разному: нервная, придирчивая, зажатая, стервозная, скованная. Но никто из них не пытался понять чувства, сопровождавшие повышенную тревожность. Они никогда не делали маленьких изменений в планах для того, чтобы ей было немного комфортнее. Они принижали большую часть ее чувств, из-за чего она даже начинала сомневаться в себе. Люди не понимали, что она не хотела дополнительных препятствий. Это просто случалось, и ее выматывала такая жизнь. То, что Крис учитывал каждую мелочь относительно нее, вызывало в Эверли слишком много эмоций. Это делало ее тревожной. Ну, естественно.