Дальше живут драконы

Такси притормозило в очередной пробке, водитель раздраженно выругался и наколотил кулаком по клаксону, проклиная только вчера купивших машину крестьян. Пора!

…

– Да что же это такое… Скотина, тебя мать от быка родила! Видите, мистер, что делается! Настоящий…

Ба взглянул в зеркальце, специально установленное в салоне так, чтобы видеть пассажира – и поначалу не понял, что не так. Только через несколько секунд он понял – пассажира нет!

– Мистер, вы где?.. – глупо спросил Ба.

Но обернувшись, увидел на сидении только купюру в сто гонконгских долларов.

Чудеса…

…

Его звали Ли – но это было не его имя. Ему было все равно на него: люди должны были, как-то к нему обращаться, как-то его называть – и это имя было ничем не хуже других. Было у него и другое имя – но никто, кроме таких же, как он, не понял бы, что оно означает. Ведь языка, придающего беспорядочному набору звуков положенный смысл, не существовало. Считалось, что последние его носители погибли во время Токугава бакуфу1, когда, опасаясь смерти, приходящей на кошачьих лапах, сегуны из рода Токугава посылали на остров Хоккайдо, самый крупный и самый северный остров Метрополии одну карательную экспедицию за другой, чтобы истребить носителей смертельного знания и избавиться от страха, приходящего в самые темные ночи в замки в Киото и Эдо2. Этот язык относился к группе северных диалектов и его по неизвестным причинам никто не изучал.