Дальше живут драконы

Так получилось, что к моменту заключения мира – страна уже была расколота. На юг стекались французы, не желавшие жить в постоянной опасности, христиане, рыбаки – на север уходили буддисты, крестьяне. В Аннаме, теперь расколотом надвое – правили французы, но не напрямую, между ними и народом всегда кто-то был. Нежелание полностью взять на себя ответственность за судьбу страны, как взял ее полковник Де ля Рокк – тоже сыграло свою роль. До одна тысяча девятьсот сорок пятого года – между французами и населением стоял король, а когда в сорок пятом не стало короля – провозгласили республику и «избрали» президента. Им стал Нго Динь Дьем. Родился он в одна тысяча девятьсот первом году в семье крупного королевского чиновника, удалившегося от двора в знак протеста и в связи с несогласием с политикой Короля. По вероисповеданию он был католиком, имел профранцузские взгляды – и постепенно поднимаясь по служебной лестнице стал премьер – министром в правительстве последнего императора династии Нгуен Бао Дая. Его звездный час пришел после подавления восстания сорок четвертого года – он сумел поставить вопрос о том, при какой власти дальше жить Вьетнаму – при королевской, или при представительной демократии. Учитывая то, что представительная демократия дает больше возможностей для манипуляций – французы согласились провести референдум по этому вопросу. Референдум проходил в обстановке беспрецедентного давления, в частности нанятые Дьемом люди убивали буддистских монахов, агитировавших за монархию – это до предела обострило взаимоотношения между христианами и буддистами в стране. На референдуме 98.2 % проголосовавших высказались за представительную демократию, при том, что в Сайгоне было подано шестьсот тысяч бюллетеней при общем населении города в четыреста тысяч человек. Нго Динь Дьем стал президентом, христианским президентом в преимущественно буддистской стране, а премьер – министром сделал своего младшего брата Нго Динь Ню, который тоже был христианином и по молодости увлекался троцкизмом. Они въехали в Императорский дворец, и стали жить – поживать, править во многом чуждой им страной. Оба брата – были до предела коррумпированы и развращены и большей частью не правили страной, а занимались укреплением режима личной власти, расправляясь со своими политическими противниками, теми, которые были на самом деле, и теми, которые были ими выдуманы. Но французов правление Дьемов устраивало, потому что в отличие от Короля они опирались на католическое меньшинство и вели профранцузскую политику во всем. Младший брат женился на женщине вдвое моложе себя по имени Чан Ле Суан, она была вьетнамкой и исповедовала буддизм – но по-вьетнамски говорила с трудом, а писать и вовсе не могла. Она жила в бывшем королевском дворце и по слухам была женой обоим братьям, а так это или нет – вряд ли кто-то уже узнает. В общественной жизни страны – царило католическое насилие. В армии – продвижение получали только католики и откровенно профранцузски настроенные офицеры, в спецслужбах – католики были целиком. Это приводило к тому, что одни офицеры отрекались от буддизма и переходили в католичество, а другие – искали контактов с врагами, с прокитайским Тонкином и занимались подрывной деятельностью. Кроме того – католические священники, в основном новообращенные из местных создавали боевые дружины, получали оружие, громили и поджигали буддистские храмы, насильственно обращали в католическую веру крестьян. а кто отказывался – расстреливали на месте или сжигали в собственных домах вместе со своими семьями. Все это творилось в Аннаме, в Кохинхине такого не было, но Кохинхина и была в основном христианской, а вот в Аннаме шла жестокая религиозная борьба. И все это – коррупция, преследования буддистов, разврат, сомнительная легитимность власти – играла на руку Тонкину и готовила почву для сильнейшего социального взрыва.