Малабарские вдовы

– А можно мне с ними поздороваться? Судья может спросить, видела ли я детей, в добром ли они здравии и настроении.

– Хорошо, – кивнула Разия. – Повезло вам, девочки, что представилась такая возможность.

Первин присела на корточки, чтобы заглянуть девочкам в глаза.

– Я Первин; можете, если хотите, звать меня тетей или халой. Я живу в парсийской колонии Дадар и работаю вместе со своим папой в районе, который называется Форт. Мы юристы: помогаем людям сохранить то, что им принадлежит. Мы пообещали вашему папе, что будем заботиться о вашей семье, чтобы все у вас было хорошо.

Когда Первин произнесла слово «папа», Амина прянула вперед и опустила ладони девочкам на головки, будто защищая их.

– Не говорите так.

– Прости… – Первин встревожилась.

– О них абба[38] заботится, – с укором произнесла Амина. – С небес.

И парсы, и мусульмане верят в существование рая и ада. В этом их главное отличие от индуистов, верящих в инкарнацию.

– Вы, наверное, очень по нему скучаете.

Амина кивнула.

– Я скучаю. Он со мной каждый день разговаривал, даже когда болел. Ширин и Насрин не так хорошо его помнят, потому что не ходили к нему, когда он был болен.