Мой наполовину

– Что ты делаешь? – спросила надрывным голосом.

– Мне нужно позвонить в скорую и полицию, Саш.

– Нет… прошу… – меня затопило отчаяние. – Не надо, прошу… Не надо…

– Надо, милая. Все будет в порядке…

– Это я виновата… я разрушила тебя… Я… Возвращайся к сыну… к себе… умоляю.

Он не слышал. Он позвонил. Он все рассказал.

Я обняла его руками и больше не отпускала. Я слышала, как он говорил с подругой. Слышала, что она забрала моего сына и ушла, что-то и мне сказав. Коля тоже был рядом… Но мне было на все плевать. Я обнимала его и не могла отойти.

Я говорила ему, как виновата, как сильно сожалею. Но это ничего не могло решить. Полиция, скорая, скопление людей.

Нас увезли. Разделили, с трудом оторвав меня от Олега. И начались вопросы… вопросы… вопросы.

Происходили нестыковки. Потому что я говорила им, что этот подонок был осужден, но они не понимали, о чем речь. Все, что у них на него было это штрафы за превышение и за тонировку на его крутом мерсе. И те, датировались полуторагодовалой давностью.