Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины

Мясоедов встал.

– Уведите его, товарищи. Для всех он заболел гриппом, доступ к нему запрещён, через два-три дня самолёт заберёт его в столицу.

– Эх ты, Рембо парниковый, – с грустной растерянностью сказал заместитель Пименова, бросая на опустившего голову парня жалостливый взгляд, – оно тебе надо было?

Растерянному компьютерщику помогли одеться, вывели из модуля.

Пименов подсел к столу.

– Надо бы полистать файлы, поискать закладки, аттачи.

– Нужен специалист.

– Я тоже кое-что в этом деле смыслю. Вряд ли Рембо всерьёз готовили к шпионской деятельности, по большому счёту, он был большим ребёнком, освоившим ай-ти-технологии, но остановившимся в развитии по остальным векторам интеллекта.

– Хорошо, Михаил Павлович, держите меня в курсе. – Мясоедов направился к двери, но Пименов вдруг остановил его:

– Подождите минуту… нас вызывают.

Комплекс связи станции был интегрирован с компьютером, и заниматься настройкой аппаратуры не было нужды, компьютер делал это в постоянном режиме. Обычно сеансы связи с «большой землёй», то есть с институтами России, рассчитывались заранее на месяц вперёд, и доклады в Москву и Санкт-Петербург следовали точно в соответствии с графиком. Однако из-за последних событий на антарктических станциях и сделанных открытий канал связи с руководством Российского географического общества и другими инстанциями поддерживался непрерывно, прекращаясь только на время отсутствия над Антарктидой спутников.