Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины

– Я вас поддержу.

– Хорошо, я подумаю, – пообещал министр.

Напряжение, царившее в кабине батиплава, не спадало уже больше трёх часов, все устали, особенно экипаж «Краба», и Вербов принял решение остановиться для небольшого отдыха.

Батиплав завис в тоннеле, больше напоминавшем штрек шахты, прямоугольной формы, хотя и с грубо обработанными стенами, шириной в шесть и высотой в четыре с половиной метра, так что двухцилиндровое тело аппарата едва не царапало потолок пробитого в неведомые времена и неведомо кем коридора.

Лобанов выключил прожектора. В кабине стало темнее. Светились лишь шкалы приборов да экраны радарной и гидроакустической систем.

– Предлагаю горячий чай с бутербродами, – сказал Лобанов, выбираясь из своего капитанского «терапевтического» кресла, которое он называл «рабочей станцией».

Кресло и в самом деле впечатляло дизайном (впрочем, как и весь аппарат) и функциональным разнообразием позиций. По заверениям Лобанова, оно легко трансформировалось «под сорок поз», могло нести на подлокотниках все нужные экраны и способно было интегрироваться в любой пост управления или командный модуль.