Убить нельзя научить. Пять книг

Как можно было подобрать такое количество несовместимых цветов, для меня оставалось загадкой.

Пряжки поясов, браслеты и клепки на сапогах леплеров мигали всеми цветами радуги и еще несколькими оттенками.

Чувство стиля, уже умершее во мне недавно, дважды перевернулось в гробу и подозрительно затихло. Боюсь, с горя обращалось в вампира.

От ритма танец леплеров не зависел совсем. Он жил сам по себе, а музыка – сама по себе. Любые совпадения можно было смело списать на случайность.

Под бешеный пумц-думц, задорный рок-н-ролл и мрачный тяжелый металл леплеры совершали одни и те же ленивые движения. Медленно приподнимали руки, ни в коем случае не выше, чем на две ладони, и так же медленно опускали. Медленно покачивали головами и очень редко покачивали туловищами. И ни разу, ни разу не сдвинулись с места. Самым интересным движением показались мне неспешные выпячивания бедер. Бедро начинало свой долгий и тяжелый путь в одну сторону. Замирало так, словно его владелец планировал продемонстрировать нам искреннее неуважение. В это время леплеры начинали крутить пальцами у висков – с чувством, с толком, с расстановкой. Словно оценивали интеллект тех, кто наблюдал за их танцем.