Убить нельзя научить. Пять книг

Если тушат, то не только стены, но и горячие головы.

Если свистят, то до полного сноса крыши коллег и студентов, а также сноса всего, что попадется на пути.

Если лечат, то до «полного и безграничного исцеления» и… остаточного заряда.

Если раздевают взглядом, то догола.

А уж если обещают выбросить кого-то в окно, то выбрасывают в ближайшие сутки.

Огнетушитель изрыгал пену битых двадцать минут. Пламя давно погасло, жалобно выплюнув в воздух струйку сизого дыма. Но Федерикк держал огнетушитель как автомат и приговаривал:

– Видали? Сжиженная пена. Размеры минимальны, а сколько удовольствияяя…

Тем временем, уборщица ретировалась из лаборатории, так и не собрав ни ромашки, ни черепки. Словно подозревала, что дальше будет только хуже.

Когда пена иссякла, а вместе с ней иссякло и удовольствие электрика, я растерянно оглянулась в поисках спутниц. Лицию и Метаниллу как ветром сдуло. Я уже собиралась лишить их премии за дезертирство. Где же это видано? Бросить начальницу наедине с маньяком-пеноманом? Но вовремя заметила, что гора пены, с человека высотой, подмигивает четырьмя до боли знакомыми глазами. Метанилла первой вырвалась из пузырчатого плена, Лиция – второй. Преподши отряхнулись так, что Федерикка засыпало по макушку, и мадам Страшила немедленно вернула себе булыжник.