Одиночка. Честь и кровь: Жизнь сильнее смерти. Честь и кровь. Кровавая вира

– Пластуны, значит, – задумчиво протянул десятник. – Слышал я про подвиги ихние. Вроде юнцы, а кровушки хлебнули, не каждому казаку столько выпадет. Теперь ясно, с чего этот, – он кивнул на чиновника, – так за тебя ухватился. По нашим местам такая ватага – сила.

– Ты, дядька, и не представляешь, какая, – усмехнулся Елисей в ответ. – Ты ту стычку с каретой помнишь?

– Еще бы не помнить. Не будь тебя, кой-кого точно бы не досчитался.

– Они все так умеют, – кивнул парень.

– Это выходит, ты их такому учишь? – не унимался десятник.

– Я.

– Добре у тебя выходит. А ежели кто из новых выучеников не потянет ученье твое, тогда как?

– Моих выучеников и в контрразведку, и вон, ему в помощь с руками оторвут, – усмехнулся Елисей, глазами указав на Морозова. – А лучшие в войско казачье пластунами пойдут. Атаман уж спрашивал, когда новый выпуск будет.

– Что, сам? – ахнул десятник.

– Сам, – спокойно кивнул Елисей. – Егор Лукич с самого начала за школу мою ратовал.

– Так ты, выходит, сам с ним знаком? – снова удивился десятник.