Память – это ты
Хлоя откашлялась и начала. Она читала не без труда, но за последние недели добилась больших успехов. Сначала она спотыкалась на некоторых словах, но постепенно почувствовала ритм. И хотя ее чтение было далеко от совершенства, для меня совершенством было каждое слово, слетавшее с ее губ.
- …Вот такою же ночью, как эта, ее обнимал я.
- Сколько раз я ее целовал под открытым для вечности небом.
- Любила она меня; по временам я любил ее тоже.
- Да и как не любить было эти большие прямые глаза?
- Я могу написать этой ночью стихи бесконечной печали.
- Подумать – она не со мной. Ощутить, что ее потерял я.
- Слышать эту огромную ночь – без нее она стала огромной.[7]
Каждое слово кинжалом вонзалось мне в сердце. Словно поэт предупреждал меня, что я совершаю ошибку. Я посмотрел на Хлою, как никогда не смотрел раньше. Она подняла на меня свои “большие прямые глаза”, робко улыбнулась и снова опустила взгляд на истрепанные страницы.
- Ну и что ж, что любовью не мог я ее удержать?
- Этой звездною ночью она не со мною.
- Это всё. Чей-то голос поет вдалеке. Вдалеке.
- Но душа не смиряется с тем…
– Я ухожу, Хлоя.