Память – это ты

– Нет, сеньор, – повторил я.

В этот момент двое других вышли из лавки, жуя что-то, – разумеется, они не заплатили.

– Там ничего нет.

– А вот здесь у меня, кажется, кое-что есть, – сказал главарь, по-прежнему прижимая мою голову к стене.

– Что с этими делать?

– К стенке их. И этого, – бросил тот, наконец выпуская меня.

Мы с сеньором Кастело и доньей Пепитой оказались на том самом месте, где я обычно сидел с гитарой. Моя кепка еще валялась на тротуаре. Ее перевернули пинком, жалкие монеты покатились по улице. Донья Пепита умоляла:

– Нет, нет, пожалуйста! Мы же ничего не сделали!

– Заткнись, жирдяйка!

– Отпустите жену.

– Никто никого никуда не отпустит.

– Эй! (Это мне.) Оставь гитару.

Я прислонил гитару к стене, как было сказано. Мы стояли на тротуаре, глядя на этих подонков, которые явно наслаждались своей властью. Соседи со страхом и любопытством выглядывали из окон. Прохожие, завидев происходящее, поворачивали обратно или ныряли в ближайший подъезд. Наши судьбы были нам неподвластны, как и слезы, катившиеся из глаз доньи Пепиты.