Скоро конец света

Лишь закончив, Анна сказала:

– Ну вот… Смотри… – говорила она тише, чем до этого.

Я покрутил головой перед зеркалом. Получилось очень даже хорошо – и коротко, и при этом я не стал похож на футбольный мяч.

– Здорово! – искренне обрадовался я.

Но Анна только грустно улыбнулась. Может, она подумала, что плохо меня подстригла? Для убедительности я еще раз повторил:

– Правда, очень хорошо.

Она убрала расческу, включила воду, смыла с раковины мои волосы. Я неловко стоял рядом.

Потом она посмотрела на себя в зеркало. И я тоже посмотрел в зеркало – на нее. Мы встретились взглядами, и Анна сказала:

– Когда, пронзительнее свиста, я слышу английский язык, – я вижу Оливера Твиста над кипами конторских книг.

Лицо у нее при этом осталось грустным каким-то. Хотя стихи хорошие – мне понравились.

– Чьи это? – спросил я.

– Мандельштам.

Почему-то, сказав это, она быстро-быстро засобиралась и ушла. Спохватившись, я решил выскочить на крыльцо, чтобы посмотреть ей вслед.

Но крыльцо было занято. Она на нем курила. Плакала и курила. Вокруг шел дождь. Когда закончила курить, пошла прямо так – без плаща и зонтика. Хотя зонтик, мне кажется, у нее был.