Вдовы костяного дворца

– Энн, простите мою бестактность, но вы ведь серьезно больны?

Энн молча кивнула головой. Весь стресс, все отчаянье последних дней вдруг подступили комком к горлу, и она заплакала. Тихо, без истерик, без показного страдания, как может плакать только безнадежно больной и очень одинокий человек.

Дедок суетливо забегал вокруг, стал извиняться, усадил на диван, достал какую-то успокаивающую настойку, сказал, что она из редкой плесени. Энн уже было все равно – из плесени, так из плесени. Она покорно выпила мерзкое зелье, но, как ни странно, настойка подействовала довольно быстро, плакать расхотелось.

– Простите, не хотел вас обидеть, – в сотый раз извинился Димитрис.

– Ничего страшного, – Энн махнула рукой. – Вы правы, я очень серьезно больна. Шансов мало… да чего себя обманывать, их нет совсем.

– Шанс есть всегда! – уверенно сказал ее собеседник.

– А что, болезнь уже так заметна? – ей все же не хотелось выглядеть в глазах окружающих ходячим мертвецом.

– Нет… ну не так чтобы очень. Мне было заметно, потому что у меня матушка болела в свое время. Кстати, она излечилась, так что не унывайте.