Сокровища ханской ставки

– Да, вот только барышня с вами говорить не желает!

Барышня тут же и подтвердила: совершенно не желает.

– Но позвольте! – франт возвысил голос, который, как это бывает у пьяных людей, неожиданно зазвучал басами. – Она сама со мной заигрывала… Она строила мне глазки, она делала авансы.

Барышня тут же возмутилась: каков наглец, никаких авансов она не делала!

– Бесполезно с ним разговаривать, – негромко проговорил Ганцзалин, – разрешите, я оторву ему голову?

Седовласый посмотрел на франта и чрезвычайно внушительно заметил, что если тот немедленно не вернется на свое место, его слуга оторвет ему голову.

– И выброшу в окно, – мстительно добавил Ганцзалин.

– И выбросит в окно, – согласился седовласый.

Встретившись взглядом с Ганцзалином, франт, кажется, немного протрезвел. Бормоча что-то себе под нос, он неверным шагом двинулся в сторону третьего класса и почти упал на скамейку.

– Благодарю вас, господа, этот разбойник никак не хотел оставить меня в покое, – сказала барышня, убирая под шляпку выбившийся локон. – Вообще, ужасный поезд. Душно, еле тащимся, а в буфете по закускам бегают тараканы.