Ошибка маленькой вселенной

Когда хозяин снял старый, весь в масляных пятнах, армейский бушлат и ушанку, размотал шарф, дети, наконец, смогли его разглядеть. Тоня едва сдержалась, чтобы снова не закричать; Дима отреагировал гораздо спокойнее – похоже, подсознательно ожидал чего-то подобного. Лицо старика было обезображено ожогами: оплывшие щеки, без намёка на щетину. Неровные седые кустики остатков бровей. Искорёженный (но, к счастью, сохранившийся) нос. Глаза удивительным образом гармонировали с ужасными шрамами: несмотря на ледяное спокойствие, где-то в их серо-зел      ёной глубине плескался океан боли.

– Сымайте польта, да присаживайтесь, чего застыли-то? Да, не красавец я, – старик вздохнул, – так и в ногах правды нет. Сейчас чайку сварганим. Вас как звать-то?

Старик отошел к притаившейся в углу растопленной дровяной печурке, и захлопотал с чайником.

– Я Тоня, – смогла из себя выдавить Гудукина, неловко снимая пуховик.

– Я Дима, а это… – он вовремя осёкся, сообразив, что кота представлять лучше не надо, тем более, что тот продолжал спокойно сидеть в рюкзаке, никак себя не выдавая, – а, она сказала уже.