Тут мой дом

В нашей с братом дачной комнате были синий шифоньер, две кровати и широкое окно с распашными створками и сеткой от комаров, местами продырявленной ветрами и залатанной дедушкой. На шифоньере, после утренних и вечерних заплывов, отдыхала надувная косатка. Она была волшебной – живой, только не все знали эту тайну.

Спать ложились нехотя, как и все дети летних дач. После монотонных школьных будней нас будоражил апшеронский простор: заброшенные маяки, изогнутые инжирные деревья, пугливые ужи и, конечно же, море – главный персонаж каникул.

Брат, хоть мы и двойняшки, шумнее, шустрее меня, дольше противился кровати, но, когда нас все же укладывали, уже через пару минут сопел (тоже шумно).

В дни северного ветра на чердаке кто-то вздыхал, скрипел и шагал, и мы подолгу не могли уснуть. «Амир, слышишь? Мне страшно, а тебе?» – из-под одеяла выглядывала макушка брата. Я с детства не прятался от страхов, смотрел им в глаза, хотя у самого сердце билось в горле. «Немного. Это ветер, а не Чернушка. Хочешь, ложись со мной». Брат вылезал из кровати, на цыпочках перебегал по ковролину, мы засыпали под одним одеялом.