Zero. Обнуление
Сай прямо готов ощутить зябкую сырость бостонского воздуха и вынужден напоминать себе, что находится в цифровой репродукции. Проходит в зону кухоньки. В сушилке предметы посуды, не подходящие друг к другу и наверняка купленные в магазине низких цен. Миска для хлопьев, кофейная чашка.
– Как думаешь, она моет посуду сразу после еды, – спрашивает Эрика, – или навела порядок, получив сигнал к началу? Это означало бы, что она крута – ни намека на панику или спешку.
– Когда сигнал пришел, она была в полной готовности, – пренебрежительно отзывается Сай.
«В этом вся Эрика, – думает он, – человек, знающий меня лучше всех на свете и теперь пытающийся подбодрить меня, чтобы я не изошел говном из-за фиаско с телефонами. Да притом как же хорошо она знает лучшие средства от моих недугов, улавливает мое состояние и всегда под рукой, чтобы справиться с ним… Благослови Господь эту добрую женщину».
Сай проходит сквозь стену, как призрак. Его тело уже привыкло к таким фокусам, и инстинктивные панические вскрики подсознания, протестующего против столкновения с твердыми объектами на скорости, способной сломать нос, убыли до недовольного ворчания и вздрагивания миндалевидного тела[28]. Постель опрятная: лоскутное покрывало, лоскуты с бутонами роз и в клеточку. Пока что по всем приметам – женщина, живущая одна, причем уже давно. Покрывало Кейтлин, вероятно, изготовила сама: неровные стежки сделаны не очень умелой рукой. Модный кустарный стиль, дешевая одежда и все органическое, старается все делать своими руками, скверно и затратно (возможно, и расточительно) – халаты, юбки, бесчисленные вязаные салфеточки, свечи из пчелиного воска, – и, вздрогнув, он вдруг вспоминает усилия собственной матери свести концы с концами, матери, вынужденной прибегать к подобным средствам не ради спасения планеты или собственного здоровья, а чтобы выжить и вырастить сына. В ее рукоделии и домоводстве не было ничего модного, и все же в нищенском доме, где после щелчка выключателя свет мог загореться, а мог и нет, вызрел такой субъект, как он. Уму непостижимо… Мама, я тебя люблю.