Колизион. Шатер отверженных

Рыжая посмотрела на Тину почти с жалостью.

– Как, ты думаешь, появились первые хостильеры? Когда-то мы все были фамильярами, послушными, безвольными, бессловесными слугами тех, кто нас вызвал. Да что там, нам даже не давали форму человека! Нас заключали то в сов, то в жаб и лягушек, то в черных котов. А он… он стал первым, кто получил форму человека. И первым, кто сумел разорвать связь со своим иницием, сумел пойти против его воли. Освободился сам – и сделал свободными нас. Ну, почти свободными.

Тина поморщилась от этого «почти». Да, действительно, она вытеснила Кристину из жизни и заняла ее место, и все же до тех пор, пока Кристина жива, пока она есть в этом мире, она остается для Тины уязвимым местом, ее главной слабостью. И она постоянно это ощущала. Именно поэтому Тина и не хотела даже пробовать устанавливать с ней связь, на что намекнули ей эти хостильеры. Именно поэтому и призвала яггера – хотела раз и навсегда освободиться от Кристины, а заодно и от цирка, в котором та нашла прибежище. Но, похоже, она переоценивала свои способности и способности своего яггера. Будь это так просто – убить своего иниция, и дело с концом, – другие хостильеры не затеяли бы возвращение Первого фамильяра.