Индивидуум

Адъюты в большом количестве прочесывали местный лес – густой и хвойный, пугающе тихий. Я ждал прохладного воздуха, но тут так тяжело дышалось, словно через забитый нос. И атмосфера – легкая и ледяная. У меня мурашки от нее бежали. Тревога не уходила, настолько неправильным чувствовалось все вокруг. Остальные это тоже ощущали, я-то знал наверняка. Пугающе и неотвратно, и главное – никто не понимал, что же такого случилось, чтобы вызывать такой трепет. Что-то совершенно неуловимое, как пыль кошмаров под веками. И в то же время реальное, разверзшееся передо мной огромным каньоном.

Километры почвы исчезли. Я видел дно – гладкое и отполированное почти что до зеркального блеска, – но противоположный край трещины терялся далеко впереди. Мой взгляд блуждал от разлома к лесу, к покрытым голубоватой дымкой горам и затем – к ясному небу. Такому оскорбительно чистому и солнечному, будто оно и не заметило смерти всех этих людей.

Асфальтированная дорога обрывалась, как ножом отсекли. На заржавевших цепях тоскливо покачивался дорожный знак, обозначавший въезд в городок. Его название уже не имело никакого смысла – Соларум все равно сотрет его из памяти человечества. Я повернул голову к почти единственному свидетельству того, что в этом месте жили люди. Невысокая каменная ограда и часть сохранившегося двора. Сам дом исчез, как и все вокруг, а вот этот кусок каким-то чудом спасся, выстоял. Застрял во времени. Там даже был лакированный стол с раскрытой книгой на нем. Возможно, некто читал здесь, но забыл что-то в доме, удалился всего на минуту. Если бы человек находился чуть ближе к дороге…