Руки, полные дождя

Когда сгущаются сумерки, Амон как солнечное божество слабеет. Не становится беспомощным, но слабеет.

Засыпает до утра.

До того момента, пока медовый диск снова не появится на горизонте.

Боги бессмертны. Они не зависят от веры людей, они… есть. Рядом. И за тысячи лет либо засыпают, обращаясь в реликты, либо приспосабливаются к тому, что вокруг.

Амон засыпать не хочет. Ему слишком нравится этот яркий, пульсирующий мир, в котором постоянно что-то меняется.

На вечеринке он смеётся, запрокинув голову. Светлые волосы потемнели от пота. Амон кажется совсем юным среди таких же людей, которых интересует лишь этот вечер здесь и сейчас, под рваные ритмы мелодии, о которой никто не вспомнит назавтра.

У людей нет впереди вечности.

Амону нравится танцевать. Дёрганый неоновый свет льнёт к его рукам, свивается вокруг запястий и запутывается в волосах.

Люди создают новые искусственные солнца, стремясь продлить световой день – и Амон пользуется этим.

Они с Эбби вываливаются на улицу ближе к полуночи, уставшие, но довольные. Амон проводит по влажным волосам и думает, как хорошо, что боги не болеют так, как люди. Тела можно повредить, даже убить, но божественные сущности возвращаются.