Дебютная постановка. Том 2

Это было обидно. И не потому, что оскорбительно, а потому, что близко к правде. Михаил не очень-то высоко ценил образованность и эрудицию. А если уж совсем честно, то не ценил вовсе. Глупости это все. Главное – власть, а для власти нужны знания, только не научные и всякие там философские, а живая информация, при помощи которой можно управлять людьми. Но коль угораздило его родиться и жить в обществе, где принято кичиться образованностью и всесторонними знаниями, то приходится соответствовать, держать лицо, иначе уважать не станут. Мише казалось, что он очень ловко все придумал: выучить по две-три цитаты из умных книжек и вставлять при каждом удобном случае, непременно ссылаясь на первоисточник, называя полностью имя автора и название труда. Выглядело очень впечатляюще. Две-три цитаты отсюда, еще парочку – оттуда, набрал с полтора десятка и вполне удачно производил нужное впечатление.

Неприятно, однако, что пьяная Ларка об этом заговорила. Догадалась, сучка.

А Лариса все не могла остановиться, выкрикивала обвинения и оскорбления и вдруг разрыдалась, когда Михаил уже взялся за ручку двери, чтобы уйти. Пришлось остановиться. Нужно выждать, когда эта идиотка успокоится, придет в себя хоть немножко, и сказать ей напоследок несколько мирных дружеских слов. Нельзя расставаться на такой ноте. Последнее, что сегодня Колькина жена услышит от Михаила, должно запечатлеться в ее памяти как мягко-строгое и обнадеживающее. Приятное. Как там говорилось в фильме про Штирлица? Запоминается последнее. И это последнее требуется обеспечить.