Четвертое крыло

– Это было немного грубо, кузен, – сказал второкурсник, немного похожий на Ксейдена.

Ксейден поднял брови:

– Что ты хотел услышать, Боди?

Он склонил голову набок, его голос звучал ровно и спокойно:

– Я не могу спасти всех, особенно тех, кто не хочет работать, чтобы спасти себя.

– Блин, Ксейден. – Гаррик потер переносицу. – Ты, конечно, нашел способ подбодрить.

– Если им нужны гребаные ободряющие речи, то мы оба знаем, что до дня выпуска они просто не доживут. Давайте по-честному. Я могу взять вас за руки и надавать кучу дерьмовых пустых обещаний, что все справятся, чтобы вы спали спокойно, но, по моему опыту, правда гораздо ценнее. – Он повернул голову, и я могла только предположить, как он смотрит на паникующего первогодка.

– На войне гибнут люди. И не славной смертью, которую воспевают барды. Это сломанные шеи и падения с двухсотфутовой высоты. В выжженной земле или запахе серы нет ничего романтичного. Это, – он указал на цитадель, – не какая-то сказочка со счастливым концом. Это тяжелая, холодная, безразличная реальность. Не все из вас вернутся домой… в то, что осталось от наших домов. И не заблуждайтесь, мы вступаем в войну каждый раз, когда ступаем в квадрант.