Мой сводный тиран

Вместо того чтобы этими самыми руками оттолкнуть Глеба подальше, я сжимаю красную ткань его свитера в ладонях и притягиваю к себе. Встаю на носочки и тянусь к нему, чтобы поцеловать. Наши губы соприкасаются, Глеб произносит что-то, чего я не понимаю, хватает меня рукой за затылок и толкает на себя. Он берет мои щеки в свои ладони и целует так, что сердце начинает отбивать чечетку и стучать так, что тяжело сделать даже вдох.

– Я же не могу отпустить тебя, дурочка, – шепчет Глеб в перерывах между поцелуями, которыми теперь покрывает не только мои губы, но и щеки, глаза, скулы. Он оставляет поцелуй за поцелуем на моем лице, убирая капли слезинок, что скатились по щекам.

– Прекрати, пожалуйста, – шепчу и немного отстраняюсь, но не могу удержаться и обнимаю его за шею, утыкаясь в плечо.

Я не могу его отпустить, не могу. Господи, почему же так сложно? Мама говорила, что будет легче, что я забуду, выброшу его из головы и перестану думать, а впоследствии еще и скажу спасибо за то, что все так сложилось. Я бы хотела ей верить, но когда смотрю на Глеба, не могу, потому что он глубоко засел в моем сердце.