Дом огней
Дзено Дзанусси по прозвищу Батигол так и не вернулся, чтобы произнести «Аримо», ни в сад оставленных надежд, ни куда бы то ни было еще. И над его закадычными друзьями так и тяготеет проклятие игры в свечечки.
Навсегда. Над всеми. В том числе над Пьетро Джербером.
1
23 февраля
– Томми, расскажешь еще раз историю с рисунком?
– А нужно?
– Да, пожалуйста.
– Была перемена. Шел дождь, и нас не пустили во двор, мы остались в классе с учительницей.
– Там были все твои товарищи?
– Федерико и Гайя вышли в туалет, – уточнил мальчик.
Пьетро Джербер записал в блокнот эту деталь, на первый взгляд незначительную. Такие подробности в рассказе Томмазо показывали, что сцена ясно предстала перед ним на экране опущенных век.
Маленький пациент был полностью погружен в гипнотический транс. Описывал то, что видел глазами разума.
– И что было дальше? – подстегнул его терапевт, в то время как электронный метроном задавал размеренный, расслабляющий ритм.
– Джулио нарисовал на доске жирафу, потом обернулся и сказал: «Это Джиневра».