Пучина скорби

Пока размышлял, Марина Ивановна отперла замок, выскользнула из квартиры и устремилась вверх по лестнице, наспех попрощавшись с постояльцем.

Человек предполагает, а Бог располагает. Всю точность и даже некоторую безнадежность известной фразы Вадим постиг, добираясь в Верхние Вязы.

По его прикидкам, он должен был оказаться в городке уже часам к двенадцати, однако вышло иначе. Выехал Вадим позже, чем планировал, но все же достаточно рано, девяти еще не было. Перед отъездом зашел в шестую квартиру, занес Марине Ивановне ключ, поблагодарил за гостеприимство.

Она улыбалась, но Вадим видел, что ей не по себе. Как будто женщина хотела одновременно двух противоположных вещей: чтобы постоялец убрался как можно скорее и чтобы задержался подольше, не уезжал (или, если сказать более определенно, чтобы не ехал в Верхние Вязы).

Это немного раздражало: есть тебе что сказать – так говори, не молчи, что за игры? А если не хочешь говорить, так нечего было начинать.

Октябрьское при свете дня производило довольно гнетущее впечатление. По некоторым приметам – большой сквер, ряд претенциозных зданий, городская площадь – еще чувствовалось, что городок знавал лучшие дни, однако очевидно было, что дни эти остались в далеком прошлом. Надписи на баннерах «Процветай, любимый город!» выглядели, скорее, ернически.