Егерь императрицы. Война на Дунае

На самодельной столешнице посредине палатки ждал егерей традиционный ужин – разваренная крупа с мясом. Лежало тут же с десяток луковиц, два ржаных каравая и горка сухарей.

– Интендантские сегодня расстарались, – довольно протянул самый старший по возрасту в отделении Пахом. – На ужин всех вторым караваем нонче наделили. Видать, с тем обозом, что вчерась в лагерь пришел, и мука тоже на санях подъехала. Вот побольше и напекли хлеба.

В палатку зашёл Баклушин и подсел в тесный кружок егерей. С котла сняли «шубу», а потом и саму крышку. Пахнуло так, что у всех побежали слюнки.

– С полкулака топлёного свиного сала осталось, – доложился кашевар. – Если только на один ужин его заложить. Ой, а соли-то я не достал! – и он выложил на стол небольшой матерчатый узелок.

– Давай, командир – режь хлебушко, – кивнул Пахом, и Мухин, прижав к груди каравай, начал его нарезать на ровные ломти. Все сидели и молча наблюдали, как он это делает. Наточенное до бритвенной остроты лезвие ножа почти что не делало крошек. Вот уже и нарезанный хлеб оказался на столе.